Москву преследует жажда западного одобрения, в отличие от Пекина, который сосредоточен на заимствовании того, что работает, и изменении того, что не работает.
Когда в начале этого года Си Цзиньпин принимал Владимира Путина на саммите ШОС, хореография была знакомой: улыбки, рукопожатия и разговоры о многополярном мировом порядке.
Однако за этой символикой скрывался дисбаланс, который невозможно было не заметить. Китай излучал уверенность в своём пути; Россия же - непокорность державы, ищущей поддержки. Встреча, призванная продемонстрировать евразийское единство, вместо этого подчеркнула эмоциональную пропасть между двумя странами – партнёрство, порождённое необходимостью, а не равенством.
Россия и Китай вышли из командной экономики и имперского прошлого. Обе страны были унижены Западом в моменты слабости. Обе поклялись возродиться. Однако спустя десятилетия одна из них вновь оказалась в центре мировой жизни, а другая дрейфует на задворках истории.
Трансформация Китая с 1978 года – один из самых успешных примеров национального обновления в современной истории. Когда пришли рыночные реформы, их воспринимали не как вестернизацию, а как реставрацию: возвращение к процветанию после перерыва.
После 1991 года у России появился ещё один шанс на модернизацию. Однако «шоковый» капитализм подорвал общественное доверие и разорил миллионы людей. Олигархи грабили, а институты рушились.
Унижение 1990-х годов закрепило в стране убеждение, что либеральные реформы равносильны национальному краху. Государство вернуло себе власть, восстановив порядок, но затормозив развитие. Китай переправился через реку, нащупывая камни; Россия прыгнула в неё головой вперёд и чуть не утонула.
Сегодня контраст не может быть более резким. Китай, хотя и не без напряжения, сумел объединить централизованное управление с технократической компетентностью. Россия же остаётся экономикой, зависящей от ископаемого топлива.
В наше время у России практически не осталось мягкой силы. Советский Союз когда-то внушал страх и восхищение; современная Россия вызывает ностальгию и жалость. Она больше не вызывает подражания, она вызывает настороженность.
Причина не в предвзятости Запада, а в неспособности России представить себе будущее. Она смотрит назад, на былое величие, а не на новые возможности.
В то время как китайские официальные лица делают акцент на сотрудничестве, российские лидеры, похоже, всё ещё мечтают о паритете. Москва дружит с Пекином, чтобы выжить, а не подражать. Несмотря на зависимость от торговли с Китаем, правящий класс России, похоже, пренебрегает азиатскими моделями развития, цепляясь за европейскую идентичность.
Сегодня Россия рискует превратиться в цивилизацию, живущую за счёт обид. Китай, несмотря на свои противоречия, движется – иногда слишком быстро, иногда слишком далеко, но всегда вперёд. В этом движении – его уверенность; в застое России – ее печаль.
Дискуссия