Когда-то я рождалась, приходя из небытия на свет. Когда-то я буду уходить. А между этими крайними точками есть рождение моих детей, когда стоя в реальности на этой стороне, я соприкасаюсь через них, через наш с ними процесс с той стороной, и само мое тело становится той границей, которую они пересекают, порталом между мирами.В этом процессе так много энергии, что именно это бывает и разрушительно.
Я думаю, что почти с любой женщиной можно заговорить о родах и получится большая глубинная терапия.
Роды часто где-то рядом, сколько бы лет ни прошло с тех пор.
Иногда это ужас, который всегда с тобой (перефразируя одну известную книгу).
Иногда вместо напора разговорчивой тяжести в беседе он вносит печать молчания. То, о чем нельзя говорить. Вместо слов будет язык тела, ощущения, нечто висящее в пространстве.
У Кортасара есть рассказ, в котором по дому хаотично передвигается хищное животное и все действия и перемещения людей подстроены под его неподконтрольную им жизнь.
Вот это ощущение зверя в комнате, ужаса сгущенного до образа, можно почувствовать в таких историях.
В этих случаях психика тоже оберегает опыт, не давая нарыву вскрыться в недостаточно безопасных условиях.
Наблюдения за этими разговорами и своими ощущениями привели меня к желанию работать с этой темой более основательно в своей терапевтической практике. Так появилась Лаборатория «Женщина и её роды».
Я задумывала этот процесс как совместное исследование, путешествие.
Энергия родового процесса ощущалась мной огромным самолетом, который не может сесть на посадку.
Что-то не работает.
Нет посадочной полосы.
Или она слишком мала.
Или что-то с самим самолетом.
Где его пилот?
Как себя чувствуют его пассажиры?
Эта метафора кажется мне очень живой. Иногда во время терапевтических сессий я будто слышу гул этого самолета.
Все началось с анкеты. Женщины начали ее заполнять. Иногда запас сил и напор этой темы был таков, что за вечер все ответы с рисунками изливались на листы. Иногда женщины писали мне, что сделали первый шаг: распечатали анкету, или скачали анкету, или начали читать. И я понимала, как важен этот шаг. Они тоже слышат гул этого невидимого самолета. Что будет, если они увидят его. Что будет, если они лицом к лицу столкнутся с этой массой неосвоенной энергии.
Распечатать анкету, заглянуть туда одним глазом — хорошее начало.
Положить анкету рядом, привыкнуть к идее, что об этой теме можно поговорить. В свою страшную комнату можно зайти. Посидеть у двери этой комнаты. Отойти. Пройти мимо и увидеть дверь. Глянуть мельком. Пойти дальше. Изо дня в день.
Знать, что комната есть, что дверь есть, что можно ее открыть не в одиночку.
Там где-то есть женщина, ее слова напечатаны на листах. Наверняка эта женщина и сама проходила через нечто такое, возможно, она уже заглядывала в эти комнаты. В любом случае у нее есть некоторая мотивация, и она как-то с собой договорилась, что двери в страшные комнаты можно и открывать. А иногда можно и ремонт там сделать - что комнате простаивать.
Я не знаю, у какого количества женщин где-то в телефоне, компьютере, на письменном столе лежит моя анкета как возможность поговорить об этом.
Иногда я получаю сообщения, что анкета уже почти заполнена, или уже распечатана, или что анкета есть, а значит, и будет время, когда ее можно будет прочитать.
И я понимаю это. У меня тоже есть книги и тексты, в которые я не заглядываю. Я знаю, что они есть как экстракт важной для меня темы. И этого пока достаточно. Уже само это знание делает со мной нечто. Это та зона развития, до которой я еще дорасту. Я вижу, куда. Я знаю, что там кто-то есть. И внутри себя я делаю эти незаметные шаги. Настанет время, когда я обнаружу себя близко. И совсем рядом.
Каплун Ольга
t.me/KaplunOlga
Лаборатория "Женщина и её роды".
#женщина_и_её_роды
Дискуссия